Восемнадцать капсул красного цвета - Страница 93

К оглавлению

93

– Вся такая лохматая с коротким хвостом? – влезла во взрослый разговор Оля. – Так она в доме, ее Макс с Юлькой косточками кормят. Я думала, это дедушкина, гуляла где-то и теперь вернулась.

– Ну вот и нашлась твоя собака, – улыбнулся Прокоп.

– Семеныч, – обратился Чужинов к деду, – ты бы собирался. Нельзя тебе здесь оставаться. Да и зима скоро, тяжело одному будет.

– Старый я уже путешествовать, – ответил тот. – А до Вылкова далековато идти, боюсь, не дотопаю.

– Ладно тебе, дед, ты еще орел орлом, – подключился к разговору Киреев. – Быстро мы не пойдем – дети. А как доберемся, будет кому им сказки рассказывать. К тому же там и свои дети есть.

– Пойдем с нами, дедушка. – Оля потянула его за руку, как будто выходить предстояло немедленно. – Сказали, там тоже речка. Будешь на ней свои огонечки на букенах зажигать.

– Ну, если только есть где огонечки зажигать на букенах… – улыбнулся старик. – Тогда совсем другое дело.

– Тогда я пойду скажу, что дедушка с нами? – И девочка скрылась в доме.

Вернулся Гуров, злой, с распухшими губами, неся собранное оружие: охотничье двуствольное ружье, карабин Мосина, гладкоствольную «Сайгу», потертый наган с почти полностью облезшим воронением, обрез еще одной двустволки и пистолет Макарова. Он уселся рядом со всеми на лавку, с которой открывался отличный вид на реку. Без разрешения достал папиросу из пачки «Казбека», лежавшей рядом с бакенщиком, прикурил ее, разок затянулся и только лишь затем сказал:

– Там один в себя приходить начал. Ему, оказывается, пуля только по черепу скользнула. Контузия, по-моему, называется? – Прокоп кивнул. – Так вот, я ему нечаянно на горло наступил. – И Гуров посмотрел на всех испытующе.

Глеб промолчал. Прокоп только пожал плечами: а что, мол, его надо было выходить, дать оружие с припасами и отпустить? Дед сделал вид, что не услышал. А может, и действительно все так и было – возраст…

Глава 25
День восьмой

Где-то на крыше склада весело перекликались между собой воробьи.

«Вот кому туман не помеха», – думал Чужинов, ведя лезвием ножа по ногтю большого пальца: править его или так сойдет?

– Глеб, а правда ты тварь даже ножом убивал? – спросила вдруг Полина.

Чужинов пожал плечами: случалось однажды. Удачно он тогда как будто бы из ниоткуда возникшей твари ножом трахею вскрыл, сам от себя не ожидал. Какими бы они ни были нечувствительными к боли, но без воздуха жить не могут. Кровищи было! Тварь не сразу сдохла, все до чужиновского горла добраться пыталась. Чудом смерти избежал. Хотя, если разобраться, лишь отсрочку от нее получил: именно тогда и проникла ему в кровь зараза, от которой одно спасение – желатиновые капсулы красного цвета. Умудрилась же она ему руку когтями почти до кости распластать, когда он уже решил – все, сдохла. В рану кровь ее и попала, а дальше уже как лотерея: повезет – не повезет. Ему не повезло. Судьба.

– Вот этим самым?

Нож в руках Чужинова действительно не впечатлял. Ни размерами, ни формой лезвия, ни чем-либо другим. Нож покойного егеря Филатова Федора Егоровича, прихваченный Глебом из его сторожки, верой и правдой прослуживший ему последние пять лет. С той самой поры, как все это и началось. Сейчас он ему понадобился, чтобы снять резиновую стружку с подошвы сапога – мушку зачернить. Давно уже собирался, а тут и свободная минута появилась и туман как молоко, черт бы его побрал.

Оптика оптикой, но тут уж больше надежда на Дениса Войтова. Тот – стрелок от бога и подготовку отличную прошел. На «паука» готовили – снайпера-диверсанта. У него и командировок в горячие точки полно, причем иной раз в такие страны, что Дёня до сих пор о них молчит, хотя весь мир давно уже кверху ногами перевернулся. И сейчас вся Земля – одна горячая точка.

Ходят упорные слухи, что существуют места на планете, где жизнь, если и не прежняя – как она без электричества может ею стать? – то по крайней мере тварями там и не пахнет. Старых всех повыбили, а новым взяться неоткуда. Но люди любят верить во всяческие чудеса.

Полина снова открыла рот, желая что-то сказать или поинтересоваться.

«Сейчас она об Акбае спросит», – подумал Чужинов, и при воспоминании о нем ему стало грустно.

Акбай – друг настоящий, пусть и собака. Тварей ненавидит паталогически и чувствует их присутствие так далеко, что даже среди людей считается одним из лучших проводников, если не лучшим. Где они с ним вдвоем только побывать не умудрились! Не из любопытства, конечно: люди нуждаются во многих вещах и лекарствах, а взять их можно только из старых запасов.

Однажды пришлось целую ночь на дереве просидеть, дожидаясь рассвета, чтобы покончить с окружившей их сворой. Самому Чужинову было уже привычно, бедный пес. Глеб едва успел поднять его туда, а он тогда килограммов восемьдесят весил. Это потом Акбай исхудал, наглотавшись твариной крови. Но загрыз ее, пока Глеб с другими разбирался. Жизнь Акбай Чужинову спас точно: не видел он эту тварь, и если бы не пес… Болела собака долго, едва ее выходил. А когда узнал, что жить ему самому осталось не так долго, пристроил Акбая у хорошего человека.

Вспомнился еще случай, и Глеб невольно усмехнулся: рассказывали ему – один ушлый человечек решил на мясо Акбая пустить, свеженинки ему захотелось. Из тех, что внутри поселения геройский герой, а отправиться туда, где с тварями повстречаться легко, – только под страхом лютой смерти. Те, кто туда ходят, Акбая ни за что бы не тронули: в их среде он пес легендарный. Благо предупредили его: это Чужака собака, он потом твои кишки на все ближайшие деревья в округе намотает. А Глеб и намотал бы, не пожалел, пусть и мало людей осталось. Подходил потом этот любитель свеженины, каялся: бес, мол, попутал.

93