Восемнадцать капсул красного цвета - Страница 83

К оглавлению

83

– Да нет, тут другое. Подумал я: каждая тварь – это бывший человек. Может быть, я сейчас своего знакомого пристрелил. Или даже родственника.

– И много у тебя здесь родственников проживало? – Прокоп язвительно усмехнулся.

– Здесь – нет. Но разве в этом дело?

– А в чем? И как же тогда на войне? Там в настоящих людей стрелять приходится. И у каждого из них папа, мама, младший брат, старшая сестренка.

– На войне враги.

– Ага, а твари, значит, друзья охренительные. С людьми хоть договориться получится, а с этими – нет. И еще: те враги, в отличие от этих, при случае с потрохами тебя не сожрут. Так что выбрось дурь из головы сейчас и в дальнейшем ею не майся. Глеб, что я не так сказал?

Глава 23
Спасатели не плачут

– Прокоп, придется тебе во второй раз свой ствол в чужие руки отдать. Опасаюсь, дверь в квартире наверху открыта.

– Не вопрос, Глеб. – И он с готовностью протянул карабин: – Возьми еще пару магазинов на всякий случай. В патронах одна картечь, пули брать не стал.

– Спасибо, без надобности. Надеюсь, он вообще мне не понадобится.

– Тогда, может, это? – Прокоп хлопнул ладонью по открытой кобуре, из которой торчала рукоятка «Глока». – Машинка знатная, и маслин целых пятнадцать.

– Обойдусь.

Они обменялись оружием, но перед тем, как ухватиться за веревку, ведущую на балкон этажом выше, Чужинов сказал:

– Подстрахуйте. – Кивком головы он указал на дом напротив. – Береженого бог бережет.

Возможно, и прав Прокоп: непонятно, что там за люди, и существует вероятность словить пулю в тот самый момент, когда будет совсем не до того, чтобы контролировать пространство за спиной.

– Ну, я пошел. – Глеб подергал свитую из простыней веревку, затем повис на ней всем весом, проверяя, выдержит ли.

Забраться на соседний сверху балкон проще простого и без нее. Она же была необходима на тот случай, если в квартире этажом выше окажутся твари, чтобы быстрее вернуться назад.

Квартира наверху выглядела намного богаче, к тому же пятикомнатная: владелец купил две смежные квартиры и сделал из них одну. Единственная дверь, выходящая в соседний подъезд, оказалась закрыта, сама она внушала уважение своей массивностью. Бегло осмотрев комнаты и убедившись, что в них никого нет, Глеб вышел на балкон:

– Поднимайтесь, здесь пусто.

Сам он остался на балконе, наблюдая за домом напротив. Дистанция для стрельбы картечью неподъемная, но хотя бы предупредить о возникшей опасности он сможет. Внизу тоже кто-то должен подстраховывать – все оговорено.

Первым показался Прокоп. Взобравшись на балкон, он молча протянул Чужинову автомат, так же, не говоря ни слова, забрал свой карабин и прошел в квартиру. Варнакову пришлось помогать, потянув его за шиворот; Гуров легко поднялся сам – спортсмен.

На лоджии в доме напротив так никто и не появился, хотя края занавесок периодически дергались – ими явно кто-то шевелил.

– Ну что, теперь на крышу?

Попасть туда было проще простого: сейчас они находились на пятом, последнем этаже. Уже с нее так же легко перебраться на соседнюю, примыкающую под прямым углом. А уже затем оказаться на крыше дома напротив, после чего только и оставалось, что спуститься на третий этаж. На лоджию, на которой висело то, что почему-то так и хотелось назвать баннером, если бы не смысл самого послания на нем.

– На крышу, – кивнул Глеб. – Только сначала бы хоть как-нибудь согласовать с ними наши действия. Олег, – обратился он к Гурову, – у тебя голос зычный, крикни им что-нибудь, пусть хоть рукой махнут, если это действительно люди, в конце-то концов. Или все они там настолько ослабли? Пусть хотя бы покажутся.

– А что именно кричать-то?

– Да что в голову придет, без разницы.

– Люди! Есть кто живой? – не заставил себя долго ждать Гуров, и эхо его голоса загуляло по всему двору. Следом уже вполголоса добавил: – Отзовитесь хоть кто-нибудь, черт бы вас побрал.

– А в ответ тишина. – Прокоп произнес слова из песни народного барда.

– Кричи еще.

Тот не стал оригинальничать:

– Люди! Живой кто-нибудь есть? Спастись никто не желает?

– Да, богато хозяева жили. – Из квартиры на балкон вышел Варнаков. Он хотел добавить что-то еще, но взглянул на лица остальных и осекся. – Э-э-э, да что с вами?

– Там дети, – сообщил ему Гуров. – По крайней мере двое точно.

– А с вами-то что?

– Они едва на ногах стоят.

– Так чего же мы еще здесь?!


– …а потом и там водичка закончилась.

– А когда она закончилась?

– Да вчера вечером еще.

– Так что же вы так долго не откликались? Мы видели, как вы из-за шторок выглядывали.

– Страшно. Тут уже как-то были люди, с оружьями тоже. Они с другими стрелялись. А потом прискакали эти монстры и позагрызли всех.

– А где они стрелялись?

Понятно, что от людей мало что осталось, если осталось что-то вообще. Но оружие-то должно было сохраниться, оно и тварям не по зубам.

– А там, – махнула рукой собеседница Чужинова Оля, девочка лет восьми, указывая на противоположную от внутреннего двора сторону.

– Вы же нас спасете теперь? – Мальчишка, сидевший на коленях у Киреева, посмотрел на Прокопа с такой надеждой, что у того невольно навернулись слезы на глаза.

– Соринка в глаза попала, – солгал он: спасатели не должны плакать, это позволено лишь женщинам и детям. – Обязательно спасем, Максим, ты даже не сомневайся. Завтра же и спасем. Сегодня поздно уже, ночь скоро. Спать нужно ложиться, чтобы хорошенько сил перед дорогой набраться.

83