Восемнадцать капсул красного цвета - Страница 48

– Олег, тебе футбол интересен?

– Да не так чтобы очень. Я больше волейбол люблю. А к чему ты? – Гуров не выглядел удивленным, вероятно, привыкнув к тому, что его спутник в любой момент может задать неожиданный вопрос.

– Да так, в голову пришло, – туманно пояснил Глеб.

Будь револьвер на несколько лет старше, он вполне мог бы выйти из рук Льва Яшина, тоже вставшего за станок во время войны именно в двенадцатилетнем возрасте. Или он что-то другое точил?

«Семь патронов, и им, возможно, больше века, – рассматривал их Чужинов, лежащих в ряд на ладони. – Утешает одно: револьвер – не пистолет, и при осечке достаточно нажать на крючок еще раз. Вот только будет ли на это время? Ну а убойность… На вооружение эти револьверы принимали в то время, когда едва ли не превалирующей силой во всех армиях мира являлась кавалерия, и задача перед ними ставилась – остановить лошадь, причем с полсотни шагов. И какими бы большими твари ни были, все-таки до лошадей им далеко».

– Это наган?

– Наган, Олег, наган.

«Причем нормальный, не какой-нибудь там «командирский», с укороченными рукояткой и стволом. И как хорошо, что он не попался в руки тем, кто укоротил бы ему и то, и другое, покрыл никелем и отправил на стену, под стекло».

– Дай подержать. – Олег вскинул револьвер, прицеливаясь куда-то вдаль, повел стволом вправо-влево… – Ручка тонковата, – сообщил он, возвращая оружие Чужинову. – Интересно, как он тут оказался?

– Что бы ты хотел… такая война через эти места прокатилась.

Глеб понял вопрос правильно: Гурова интересовало совсем не то, откуда револьвер появился у крыльца. С этим как раз все ясно: человек пытался защитить свою семью, ну а дальше, судя по оставшимся следам, случилось страшное.

– Кстати, молодец, что заметил, – с чувством поблагодарил Олега Глеб. – Так бы и остался он лежать, если бы не ты.

Олег, вместо того чтобы каким-то образом отреагировать на неожиданную похвалу, сказал:

– Глеб, и все-таки я одну тварину засек. Далековато, правда, почти у церкви.

Саму церковь от них скрывали кроны тополей, здание детсада, и был виден только верх купола-луковки да острый шпиль с крестом.

– Точно засек, глазастый ты наш? Ну тогда показывай.

– Смотри сбоку от пристройки, в тени прячется. Видишь?

Вначале она показалась Чужинову дохлой. Но нет, через оптику было видно, как время от времени ее сотрясает дрожь, а тело сплошь покрыто красными полосками, вероятно, от лопнувшей во многих местах шкуры. Вот она встала на ноги, осторожно выглянула за угол, причем Глеб мог поклясться, готовая в любой момент отпрянуть назад.

– Дай-ка мне твой ствол. – После секундного раздумья он протянул Гурову бинокль.

Расстояние до твари навскидку было метров около трехсот, что по силам и его автомату, но к нему оставалось всего десять патронов, и каждый из них жалко отдельно.

– А если другие подтянутся?

– А ты на всякий случай водички попей. – Чужинов, пристроив рюкзак на гребне крыши, прилег и положил на него карабин.

– Я лучше корректировать буду: правее, левее или там чуть ниже, – заявил Гуров, прижав бинокль к глазам.

Тварь, приняв пулю, не подпрыгнула на месте, не метнулась в сторону, нет. Сделав несколько шагов, на вид самых обычных, как будто бы ничего и не произошло, она внезапно завалилась на бок и застыла.

– Респект тебе, Глеб. Ловко ты ее, я бы даже сказал – мастерски, – заявил Гуров через некоторое время, убедившись, что тварь точно уже не оживет.

Чужинов усмехнулся, много ли тут мастерства. Вот когда за двое суток удается поспать в общей сложности часов пять-шесть, да после многокилометровой пробежки, когда на тебе снаряги килограммов сорок, к тому же можно словить ответную пулю и времени всего несколько мгновений, вот тогда – да.

– Нигде больше не видно?

– Нет, Глеб, даже на выстрел никто не выглянул. Наверное, они мигрировали отсюда, после того как мы здесь объявились, и остались только самые безбашенные.

Это была шутка, но улыбаться Чужинову не хотелось совсем.

– Ну что, пробежимся тогда? – И он мотнул головой в сторону детского сада.

«Как-то неправильно у нас все идет… спасатели… – Глеб поморщился. – Супчики варим, стрельбой развлекаемся, в то время как люди в церкви, возможно, уже отчаялись. И воды, наверное, у них нет».

– Может быть, сначала на гараж перепрыгнем, с него ближе получается?

Чужинов покачал головой: нет. Допрыгнуть можно, расстояние между домом и гаражом не так и велико, и все же не стоит. Крыша у него покрыта не металлом – шифером, а тот может провалиться под весом тела, и тогда легко повредить ногу. Будь у них не кроссовки – берцы, тогда другое дело. Они и ноги надежно фиксируют в голеностопе, и сами ботинки высокие, из-за чего, собственно, их берцами и назвали. В общем, выигрыш в восемь – десять метров риска точно не стоит.

Глеб, настраиваясь перед броском, еще раз внимательно осмотрел все вокруг, пытаясь увидеть притаившихся тварей. Забор, тот, что им предстояло преодолеть первым, представлял собой полутораметровый штакетник, выкрашенный в нелепый лиловый цвет. Дальше начиналась проезжая часть, и, судя по цвету асфальта, его положили не так давно. Снова ограждение, на этот раз – металлическое, но тоже невысокое. После него еще метров пять, и все, лестница на крышу. Вход на чердак, кстати, заколочен железным листом, но ничего, выбьют, главное, туда попасть.

Слева от лестницы вход, двери добротные, стальные, закрыты плотно, без малейшей щели. Между ними окно, решеток на нем нет.